Виктор Васильев. Откровение души

Алкогольный «стаж» мой ко времени дачи зарока был 25 лет. Пил все, от чего можно запьянеть: парфюмерию, клей БФ (или, как называют его алкаши, «Борис Федорович»), на заводе «сосенку» – спирто-канифольную смесь, «бензопилу» – спирто-бензиновую смесь. Приводилось выпивать со «знахарями» – это с алкоголиками, которые ударяют по аптекам, водился с бомжами на городской свалке, имел знакомства с людьми с «волчьим паспортом» на станции Псков-товарная. Вам никогда не приходилось в летнюю жару разгружать вагон с торфобрикетом? И не советую. Работа похуже, чем у шахтера, притом самая низкооплачиваемая.

Сформировавшимся алкоголиком бывал в псковских квартирах-клоаках на Морозовской ветке в районе птицецеха. Здесь я видел всю наготу душ и пустоту квартир. Другими словами, фильмы ужасов смотреть не надо. Иногда невольно приходило в голову: алкоголь страшнее огня – становишься нищим не только материально, но и духовно.

А с чего началось? С обыкновенной застольной рюмки. Почему стал алкоголиком? Первое – это внутренняя недисциплинированность и безответственность, второе – укоренившаяся традиция всякое событие отмечать упо-треблением спиртного, рекламируемая кино и всевозможной литературой, третье – наверное, заложены в организме гены, податливые к алкоголизму.

С формулировкой «за пьянство и недостойное поведение, порочащее честь советского офицера», я был уволен из армии, хотя за спиной было Даугавпилс-ское авиационное военное училище и долгая нелегкая служба. После выгонки – три с половиной года бездомной жизни. Увольнение из Аэрофлота. За одиннадцать лет работы на Псковском заводе АТС каким-то образом один раз умудрился получить тринадцатую зарплату. Остальное все пьянство, пьянство. Лечили. Но из разговоров знал о неэффективности этого лечения. Брал таблетки под язык, делал вид, что глотаю, а выходя из наркологического кабинета, тут же выплевывал. Разбирали меня во всех инстанциях. Давал пустые обещания. После заводской административной комиссии, где обдирают, как липку, в финансовом отношении, мне от горечи и злости хотелось что-то крупно поджечь, взорвать. Один мой знакомый по заводу, предвидя разбор на «пьяной комиссии», не выдержал, повесился.

Жена из-за моего пьянства начала седеть в тридцать лет.

Теперь, ведя вот уже пятнадцатый год после дачи зарока трезвый образ жизни, пришел к выводу, что сколько выпивается водки – столько проливается слез. Я думаю, главная причина современной злости людей – это пьянство. Даже организм умеренно пьющего человека требует алкоголя, и тогда человек бесится, становится раздражителен. А напившись, треплет нервы близким.

Я много раз пытался бросить пить, такое бывало после больших жизненных потрясений, связанных с пьянством. Но больше трех месяцев не выдерживал. Обычно новый запой начинался дней через пятнадцать-двадцать. Бывало, придешь на работу с похмелья, всего колотит. При отыскивании неисправности в монтажных схемах не разобраться и в трех проводах. Обычно всегда безропотен. Прав не прав, начальству не перечишь. Знаешь, даже с перегаром могут придавить, как клопа.

Как я стал трезвенником? Утром, после пятидневного запоя, я был в отвратительном состоянии. В сумбурных воспоминаниях передо мной, словно привидение, встала алкоголичка одного из притонов Пскова. Представьте себе: опухшее испитое лицо, расплющенный нос, синяки под глазами. Сквозь растрепанные засаленные волосы проглядывают мутные зрачки. Но самое страшное – ее кожа. То ли от алкоголя, то ли от грязи, вся она у нее была, точно чешуя плотвицы. И вот эта полупьяная «русалка» умоляюще просит глоток «розовой воды», самой ходовой у алкашей. Здесь и толкнулось в сознание: ведь один шаг – и я буду такой же или еще страшнее.

Пришел я к хорошо знакомому мне псковскому поэту Игорю Григорьеву, отправился с ним в Ленинград и прошел у его сына Григория Игоревича лечение по методу целебного зарока, пожалуй, самым первым из Псковской области.

На спиртное первые три месяца смотрел, как не жаждущий на воду. Затем, после одной из вечеринок, мне приснилось: пью, как будто лет пятнадцать назад. Вскоре на свадьбе у племянника я был избран тамадой. Снилось неделю – пью запоем. Вскакивал с постели взмокший, испуганный. Твердо решил: никаких присутствий на праздниках, где пьют. Через года полтора-два у меня исчезли головные боли. (Тогда не понял, что надо закреплять лечение, чтобы сны не снились и голова не болела.) Начала укрепляться нервная система. Сейчас сплю крепко и спокойно, нет более кошмаров с уродами. А бывало-то после запоя – многоглавые уроды что-то говорят на непонятном языке, тянутся щупальцами, стараются удушить. Когда купил садово-огородный участок, ей-Богу, пяти минут не выдерживал с лопатой. А ведь когда-то ходил на лыжах, был кандидатом в мастера спорта, считался неплохим тяжелоатлетом. Сейчас могу работать на «хомутовке» с раннего утра до позднего вечера. Жена моя говорит серьезно, что со мной, трезвенником, она стала самой счастливой женщиной в мире. Особенно врезался в память мой приезд к родителям после лечения у Григорьева. Мать долго-долго приглядывалась ко мне, а потом, прослезившись, промолвила: «Дитенок мой, за двадцать пять лет ты первый раз приехал к нам трезвый. Это какому мне Богу молиться?»

Теперь я сам сотрудничаю в Александро-Невском братстве трезвости.

А знаете, как мне сейчас хорошо, трезвому? Часто хочется побыть одному. Ухожу в самые дикие уголки природы. Здесь приветлива каждая веточка. Кажется, ручей звенит и птицы поют вдохновляющей музыкой – рождаются рассказы, стихи. Я принят в Союз писателей России, вышли в свет шесть поэтических и прозаических книг. И жить радостно!..

1988-2024 © ОУ «Международный институт резервных возможностей человека»
2013 © EasyDraw. Создание сайтов. Сайт оптимизирован под Internet Explorer 8+
Вход На главную  Написать администратору  Карта сайта