Олег Калкин. Духовный пастырь (игумен Павел Горшков)

Имя игумена Павла (Горшкова), настоятеля Псково-Печерского монастыря в годы войны (1941-1944), лишь в самое последнее время стало освобождаться от наветов и лживых измышлений, которыми оно было окружено в течение многих десятилетий. Арестованный органами НКВД после освобождения Печор от оккупации, в октябре 1944 г., семидесятисемилетний старец был обвинен в сотрудничестве с гитлеровцами, в измене родине и приговорен к 15-ти годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях, где он и умер в 1950 году. «Дело отца Павла» агитаторы и пропагандисты атеизма часто использовали с целью опорочить Православную Церковь, умалить то благотворное влияние, которое Печерская обитель всегда оказывала на духовно-религиозную жизнь россиян [1]. Было время, когда в музее г. Печоры существовала целая экспозиция с материалами о якобы пособничестве игумена Павла немецким оккупантам в разграблении ими ценностей из монастырской ризницы [2]. Без упоминания об этом не выходила ни одна из книг, посвященных истории знаменитой обители.

Только через шестьдесят с лишним лет истина была восстановлена. В 1997 году прокуратура Псковской области пересмотрела уголовное дело игумена Павла и, сделав заключение о необоснованности его осуждения, полностью его реабилитировала [3]. Появился ряд публикаций, правдиво повествующих о стараниях отца Павла в тяжелых условиях оккупации сохранить монастырь как центр национальной русской духовности, а также помочь больным, голодающим, военнопленным немецких лагерей. Более полное описание жизни и подвижнической деятельности этого духовного пастыря, видимо, еще ждет своего часа, здесь же хотелось бы познакомить читателей сборника с трудами иеромонаха Павла на общественном, гражданском поприще.

Игумен Павел (в миру Павел Михайлович Горшков) родился в 1867 году в селе Дединово Зарайского уезда Казанской губернии. С семнадцатилетнего возраста отдал себя служению Церкви, пострижение в мантию принял в 1888 г. в Сергиевой пустыни под Петербургом, где в течение тридцати лет вел монашеский образ жизни. Там же отец Павел начал свое иноческое послушание, на которое его благословил протоиерей Иоанн Кронштадтский: молитвой, проповедью, ежедневными трудами утверждение в народе трезвого образа жизни [4].

Впервые к проповеди трезвости о. Павла побудил приход к нему двух послушников, которые со слезами на глазах стали умолять его взять с них обет трезвости, поскольку им самим никак не совладать с «несчастной страстью». Молитвы иеромонаха помогли, и послушники, горячо поблагодарив батюшку, разнесли за пределами монастыря весть о том, что «отец Павел так умеет говорить с людьми, что слезу прошибает, и вдобавок он берет с пьяниц зароки» [5].

С того времени народ пошел к отцу Павлу. Сначала беседы проводились в келье, потом в церкви, но народу приходило все больше - порой собиралось до сотни человек, - пришлось переместиться в большой монастырский дом.

Но заботами о трезвости взрослых дело не ограничилось. Отец Павел, любивший детей, решил направить свои силы на воспитание в духе трезвости подрастающего поколения русских людей. Была устроена бесплатная школа, хотя вначале у ее организаторов не было ни копейки - дети сидели и писали на поленьях. Нашлась добрая учительница, пожелавшая учить детей несчастных пьяниц бесплатно, и постепенно, мало-помалу школа стала обретать известность и уважение как среди крестьян, так и среди высоких особ, нередко посещавших монастырь. Появились значительные денежные средства, стало возможным открыть столовую для детей, мастерские, библиотеку, получить свой сельскохозяйственный участок.

Обучалось и воспитывалось в школе трезвости до 300 детей в возрасте от 8 до 16 лет. По окончании курса учения дети или пристраивались к ремеслу, или отдавались в специальные учебные заведения. Были случаи, когда их определяли даже в гимназии [6]. Интересна была программа обучения в школе. В нее входили Закон Божий, русский язык, арифметика, другие предметы, но главное внимание все же уделялось преподаванию трезвости, которое велось в форме простых, доступных для детей бесед. Кроме того, элементы преподавания трезвости входили во все изучаемые предметы. Как отрадные факты из жизни школы воспринимались не такие уж редкие случаи, когда кто-нибудь из школьников приводил за руку алкоголика отца и тот просил принять его в «трезвую семью» [7].

Со дня открытия общества в сентябре 1908 г. оно стало именоваться «Первая Российская Сергиевская школа трезвости». Управлялась школа советом, который состоял из 12-ти членов, но главным ее работником был неутомимый, «не знающий предела любви» - отец Павел. Благодаря его энергии и просветительной деятельности школы трезвости в Сергиеве и Стрельне были закрыты все казенные винные лавки. За свои труды отец Павел имел множество наград, в частности, две большие медали из Италии и золотой с украшениями наперсный крест от духовных властей) [8].

С началом революционных событий 1917 г. отец Павел, по его собственным словам, в своих проповедях и личных беседах изобличал «революционных крамольников и супостатов», пока в начале 1918 г. школа трезвости не была закрыта большевиками. Пришлось иноку немало поскитаться по Петроградской губернии, прежде чем удалось найти место приходского священника церкви села Вересть Волосовского уезда благодаря ходатайству бывшего своего ученика, заведовавшего местной школой. Однако в июле 1919 г., во время военных действий, красные сжигают село вместе с церковью, и отец Павел, никогда не скрывавший своих монархических взглядов, переходит к белым и записывается добровольцем в Северо-Западную армию генерала Н.Н. Юденича [9].

Последующие месяцы отец Павел служит при военном госпитале, помогая раненым и больным тифом не только молитвами и пастырским словом, но и в качестве санитара. Летом 1920 г., уже после расформирования белой армии, он прибыл вместе с госпиталем в Печоры, а с осени этого же года стал насельником Псково-Печерской обители. С братией монастыря и его наместником, молодым иеромонахом Иоанном Булиным, у отца Павла отношения складывались непростые - несмотря на внешне мягкий характер, человек он был принципиальный, и далеко не все порядки в обители ему были по душе. Пришлось ему через несколько месяцев уйти из монастыря.

В недавно вышедшей книге псковского исследователя Г.В. Петрова «Предания и были Псково-Печерского монастыря» о дальнейшей деятельности о. Павла сказано несколько пренебрежительно: «”инструктор трезвости”, как он себя называл» [10]. Но ведь он им был на самом деле! В 1921 г. по предложению эстонского правительства отцу Павлу была предоставлена должность инструктора трезвости среди русского населения с неплохим по тем временам жалованием - 600 марок в месяц. Правда, через год с небольшим эстонцы, недовольные агитацией о. Павла «в пользу монархии» и его молитвами о упокоении душ убиенных членов царской семьи Романовых, эту его должность финансировать прекратили, но в сознании русского населения Эстонии он многие годы так и оставался активным защитником трезвого образа жизни [11]. Едва ли в те времена была хоть одна деревня в Причудье, Принаровье или в Печерском крае, где бы не знали «трезвого батюшку».

Так, крупнейшая в Эстонии русская газета «Последние известия» в апреле 1922 г. опубликовала обширную статью, в которой отмечалось, что «известный своими трудами по борьбе с алкоголизмом иеромонах о. Павел Горшков только в 1921 г. объехал Печерскую и Изборскую волости, посетил 41 школу, где дал 23 урока, на которых присутствовало 1815 детей, и 28 лекций для 2107 взрослых». Всего же в этом году он объездил свыше 100 деревень. В статье так же подчеркивалось, что «деятельность о. Павла является первым опытом борьбы с пьянством в Эстонии» [12].

Немало было сделано отцом Павлом для оказания помощи русским эмигрантам и беженцам, особенно в самое трудное для них время - в начале 20-х годов. Ревельская газета «Жизнь» 1 августа 1920 г. поместила заметку об открытии «стараниями о. Павла» русской столовой «Разумный досуг» в столице Эстонии.

Среди обществ трезвости, созданных им в республике, наибольшую известность приобрело общество «Разумный досуг» в Тарту, получившее официальный статус Русского просветительного общества в 1923 г. Учредителями его были именитые профессора Тартуского университета И. Тютрюмов, В. Алексеев, приват-доцент С. Штейн (кстати, друг юности А. Ахматовой). В Правление общества, вызвавшего большой интерес также и у эстонской интеллигенции, входили и псковичи - профессор праваА.П.Мельников (сын писателя П.И. Мельникова-Печерского), бывший город-ской голова Пскова и министр Северо-Западного правительства Ф.Г. Эйшинский. Руководство обществом было возложено на отца Павла [13].

Не прерывал своей общественной деятельности о. Павел и в 30-е годы, будучи духовником в Пюхтицком женском монастыре, служа в приходах в Тапа и Myствее (Черном посаде). Таллинская газета «Русский вестник» за 27 мая 1936 г. отмечала его труды в Причудье, где, например, в деревнях Рая и Тихеда под Муствее, отец Павел организовал общество трезвости среди деревенской молодежи, читал лекции со «световыми картинками», обучал молодых людей славянской грамоте, духовному пению, литературе, организовал с ними хор.

В 1937 году отец Павел возвращается в Псково-Печерский монастырь, где занимает должность благочинного и помощника настоятеля, но общественных трудов не оставляет, живо интересуется памятниками старины. Как о незаурядной личности вспоминал о нем историк-искусствовед, директор Кондаковского института в Праге, позднее ставший профессором Кембриджского университета Н.Е. Андреев: «Отец Павел был интересной фигурой - интеллигент и в то же время убежденный монах. Он уговаривал меня пойти в монастырь» [14].

Будучи по натуре открытым и сострадательным к людям, о. Павел всемерно поддерживал Русское студенческое христианское движение, очень популярное в довоенной Эстонии, особенно в Печорском крае. В газете «Путь жизни», издаваемой движением, на полосе, где регулярно печатались поздравления известных общественных и культурных деятелей, священнослужителей Эстонии по случаю православных праздников, часто встречается и имя о. Павла Горшкова. А в одном из номеров этой газеты, за 21 марта 1940 г., помещена публикация о том, что движенческая молодежь, желая познакомиться с богослужением Русской Православной Церкви, обратилась за помощью к иеромонаху Павлу, который «с любовью откликнулся» на просьбу молодежи. В течение года до вербной недели молодые люди собирались по воскресеньям в келье у о. Павла, и тот «живо иллюстрировал свои беседы и объяснял примерами из житий святых, из Пролога, из своей личной жизни».

Бывший участник крестьянского христианского движения Г.И. Добролюбов вспоминал, что иногда свои беседы отец Павел начинал с фразы: «Я сегодня видел на улице дьявола в образе человека», имея в виду пьяного.

С началом войны, осенью 1941 г., монастырская братия избрала о. Павла, тогда еще иеромонаха, своим настоятелем. Несмотря на тяжесть оккупационного режима, отец Павел, имея преклонный возраст, старался не только поддерживать порядок в обители, но и исполнять свой христианский долг, помогая голодающим, обездоленным, страдающим, в том числе и военнопленным, беженцам. Известно, что в годы войны из обители неоднократно отправлялись подводы с продовольствием в Псков, в городскую больницу, в богадельню на Запсковье, в госпиталь лагерного пункта. Это притом, что немецкие власти часто не пропускали подводы в город, заставляли поворачивать их назад. Сохранились свидетельства и того, что под тем предлогом, что ему нужны рабочие в монастырь, игумен Павел вызволил из немецкого лагеря более десятка русских военно-пленных [15].

Тяжелым ударом для престарелого настоятеля был вывоз оккупантами из ризницы монастыря древних ценностей, якобы подальше от бомбежек, в другой православный монастырь - под Ригой, а на самом же деле в Германию, чему воспрепятствовать о. Павел был бессилен. «Не нахожу себе места и покоя ни днем, ни ночью, - писал он главе печорской оккупационной администрации Беккингу. - Не хочу, чтобы после моей смерти монах-проводник по пещерам всем посетителям, показывая на мой гроб, говорил: “Здесь похоронен Павел Горшков, который отдал все сокровища монастыря, что хранила до него братия пятьсот лет”» [16].

Так почти и случилось, с тою лишь разницей, что в течение многих лет указывали на имя отца Павла, а не на его могилу, потому как игумен Павел умер в июле 1950 года в Карагандинской области и похоронен в безымянной лагерной могиле.

Ныне восстановлены честь и гражданское достоинство игумена-мученика. Выдающийся подвижник благочестия первой половины XX века, незаконно репрессированный и незаслуженно забытый, он достоин того, чтобы остаться в памяти православного народа.

Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Павла и сотвори ему вечную память!

Сноски

[1] Геродник Г. Правда о Псково-Печерском монастыре. М., 1963.

[2] Архимандрит Таврион. «Вместо славы потерпел поношение» // Псковская правда, 19-20 сент. 1997.

[3] Пузанов А. Жертвы произвола // Новости Пскова, 4 февр. 1999.

[4] Дело Горшкова П. М. и других. Архив ФСБ ПО.

[5]Псковские епархиальные ведомости, № 16, авг. 1909, с. 279.

[6] Там же, с. 280.

[7] Там же, с. 281.

[8] «У пещер, Богом зданных»: Псково-Печерские подвижники благочестия XX века. М., 1999. С. 313.

[9] Дело Горшкова П. М. и других.

[10] Петров Г. В. Предания и были Псково-Печерского монастыря. Псков, 2001. С. 143.

[11] Дело Горшкова П. М. и других.

[12] Последние известия, № 8, 18 апр. 1922.

[13] Последние известия, № 27, 29 янв. 1923.

[14] Андреев Е.Н. То, что помню. Т. II. Таллин, 1996. С. 68.

[15] «У пещер, Богом зданных». С. 308.

[16] «У пещер, Богом зданных». С. 310.